Воронин и его революции
04.09.2009 19:18
Председатель партии коммунистов Молдавии Владимир Воронин заявил о сложении президентских полномочий и намерен уже со следующей недели работать простым депутатом молдавского парламента. Что означает шаг Воронина - начало цивилизованной передачи власти парламентскому большинству или продолжение противостояния и углубление политического и экономического кризиса?
Воронин уходит, и вместе с Ворониным уходит целая эпоха. Чем запомнится Воронин-президент?
Возможно, он запомнится отчаянным нежеланием расставаться с властью, которое привело страну в состояние глубокого политического кризиса. Возможно, Воронин запомниться как президент, "в голове которого свершилась революция" – придя к власти в 2001 году на лозунгах о вступлении в союз России и Белоруссии, уже несколько лет спустя президент Воронин становится самым активным пропагандистом интеграции Молдавии в Европейский союз. Возможно, это была лишь дань политической конъюнктуре и способ остаться у власти в эпоху "цветных революций". Или осознание того, что для страны естественнее вступление в ЕС, чем нахождение в постсоветском пространстве?
Как бы то ни было, именно Воронин сделал идею европейской интеграции в Молдавии общенациональной и необратимой. Вместе со своим электоратом он постепенно изживал постсоветские комплексы и, в сущности, развернул свой пророссийский электорат в сторону Европы. Благодаря Воронину в стране не осталось ни одной пророссийской политической силы или электоральной базы для ее создания.
Звездным часом Воронина-президента стало лето 2005 года, когда весь парламент единогласно принимал резолюции о приоритете европейской интеграции во внешней и внутренней политике и демонстрировал единую позицию по самым важным вопросам страны, включая вопрос приднестровского урегулирования.
Однако, на словах активно ратуя за интеграцию в Европу, Владимир Воронин так и не сумел на практике избавиться от тоталитарных привычек. Контроль над парламентом дал Воронину абсолютную власть, испытание которой Воронин не выдержал. Это стало очевидно, когда встал вопрос о том, как коммунистам сохранить власть после завершения 8-летнего срока президентства Воронина. Власть начала активно "сжимать пальцы в один кулак" - по определению идеолога компартии Марка Ткачука, который последние годы, по его же словам, "занят тоталитаризмом".
Отчаянное нежелание Воронина и его ближайшего окружения расставаться с властью подвигло коммунистов на отчаянные шаги, которые весь мир наблюдал в апреле. В стремлении не допустить оппозицию к власти коммунисты прибегли к сценарию, который можно назвать "прививкой от революции". Трансформировав молодежный протест в инсценировку мини-революции - с захватом и поджогом здания парламента и президентуры - с последующим ее жестоким подавлением, Воронин и коммунисты, похоже, надеялись предупредить реальную революцию как естественную реакцию на их попытки любой ценой остаться у власти.
Однако сценарий, призванный деморализовать оппозицию, возложив на нее ответственность за события 7 апреля, напротив, сплотил и активизировал ее. В итоге, несмотря на использование административного ресурса и тотальный контроль за средствами массовой информации в стране, многочисленные фальсификации, зафиксированные наблюдателями и на повторных июльских выборах, коммунисты потеряли большинство в парламенте.
Оппозиция не стала заявлять об этих фальсификациях и звать людей на улицу - вероятно, чтобы избежать возможных насильственных сценариев. То, что происходит в Кишиневе в последние дни – само по себе революция, которая свершилась парламентским путем. Партия коммунистов была мирно, если не считать непарламентской лексики самого Воронина, отстранена от власти широкой коалицией из 4 партий, представляющих весь политический спектр страны – от левой Демократической партии Марьяна Лупу до либеральной партии Михая Гимпу, включая либерал-демократов Влада Филата и центристов Альянса "Наша Молдова" Серафима Урекяну.
Передача власти еще не завершилась, однако теперь это лишь вопрос времени. Впрочем, это и вопрос того, как Воронин захочет остаться в истории – как президент, который начал объединение страны и движение Молдавии в Европу, или как диктатор, доведший страну до экономической разрухи и затяжного политического кризиса. Запоминается последнее. У Воронина пока еще есть выбор.
Воронин уходит, и вместе с Ворониным уходит целая эпоха. Чем запомнится Воронин-президент?
Возможно, он запомнится отчаянным нежеланием расставаться с властью, которое привело страну в состояние глубокого политического кризиса. Возможно, Воронин запомниться как президент, "в голове которого свершилась революция" – придя к власти в 2001 году на лозунгах о вступлении в союз России и Белоруссии, уже несколько лет спустя президент Воронин становится самым активным пропагандистом интеграции Молдавии в Европейский союз. Возможно, это была лишь дань политической конъюнктуре и способ остаться у власти в эпоху "цветных революций". Или осознание того, что для страны естественнее вступление в ЕС, чем нахождение в постсоветском пространстве?
Как бы то ни было, именно Воронин сделал идею европейской интеграции в Молдавии общенациональной и необратимой. Вместе со своим электоратом он постепенно изживал постсоветские комплексы и, в сущности, развернул свой пророссийский электорат в сторону Европы. Благодаря Воронину в стране не осталось ни одной пророссийской политической силы или электоральной базы для ее создания.
Звездным часом Воронина-президента стало лето 2005 года, когда весь парламент единогласно принимал резолюции о приоритете европейской интеграции во внешней и внутренней политике и демонстрировал единую позицию по самым важным вопросам страны, включая вопрос приднестровского урегулирования.
Однако, на словах активно ратуя за интеграцию в Европу, Владимир Воронин так и не сумел на практике избавиться от тоталитарных привычек. Контроль над парламентом дал Воронину абсолютную власть, испытание которой Воронин не выдержал. Это стало очевидно, когда встал вопрос о том, как коммунистам сохранить власть после завершения 8-летнего срока президентства Воронина. Власть начала активно "сжимать пальцы в один кулак" - по определению идеолога компартии Марка Ткачука, который последние годы, по его же словам, "занят тоталитаризмом".
Отчаянное нежелание Воронина и его ближайшего окружения расставаться с властью подвигло коммунистов на отчаянные шаги, которые весь мир наблюдал в апреле. В стремлении не допустить оппозицию к власти коммунисты прибегли к сценарию, который можно назвать "прививкой от революции". Трансформировав молодежный протест в инсценировку мини-революции - с захватом и поджогом здания парламента и президентуры - с последующим ее жестоким подавлением, Воронин и коммунисты, похоже, надеялись предупредить реальную революцию как естественную реакцию на их попытки любой ценой остаться у власти.
Однако сценарий, призванный деморализовать оппозицию, возложив на нее ответственность за события 7 апреля, напротив, сплотил и активизировал ее. В итоге, несмотря на использование административного ресурса и тотальный контроль за средствами массовой информации в стране, многочисленные фальсификации, зафиксированные наблюдателями и на повторных июльских выборах, коммунисты потеряли большинство в парламенте.
Оппозиция не стала заявлять об этих фальсификациях и звать людей на улицу - вероятно, чтобы избежать возможных насильственных сценариев. То, что происходит в Кишиневе в последние дни – само по себе революция, которая свершилась парламентским путем. Партия коммунистов была мирно, если не считать непарламентской лексики самого Воронина, отстранена от власти широкой коалицией из 4 партий, представляющих весь политический спектр страны – от левой Демократической партии Марьяна Лупу до либеральной партии Михая Гимпу, включая либерал-демократов Влада Филата и центристов Альянса "Наша Молдова" Серафима Урекяну.
Передача власти еще не завершилась, однако теперь это лишь вопрос времени. Впрочем, это и вопрос того, как Воронин захочет остаться в истории – как президент, который начал объединение страны и движение Молдавии в Европу, или как диктатор, доведший страну до экономической разрухи и затяжного политического кризиса. Запоминается последнее. У Воронина пока еще есть выбор.
